|
|
|
|
Главная » Статьи » "Вересковый Мёд" в крещенский вечер
|
"Вересковый Мёд" в крещенский вечер
|
|
В клубе «Вереск» периодически выступают «Рада и
Терновник», Роман Неумоев, «Калинов Мост». Но ни на одном из этих
концертов не было так многолюдно, как вечером, 19 января. Стараниями
некоторых сетевых блоггеров группы «Беловодье» и «Чёрный Лукич» собрали
аншлаг.
Были, конечно, здесь и случайные люди. Кто-то сетовал на организаторов,
что его не внесли в гостевой список: «Ну, какие мы после этого друзья…»
Одна девушка зазывала знакомых по мобильнику делая особый упор не на
том, что в «Вереске» проходит интересный концерт, а на том, что «здесь
очень много народу».
«Беловодье» на этот раз играли в электричестве, что позволило им
разойтись на полную катушку. Место у бас-гитары занял легендарный
участник тюменского «Чернозёма» – добрейший Алекс «Штакет».
Девушка-флейтистка Варя Широкова периодически брала в руки саксофон и
выдувала из него нечто такое, что казалось значительнее авангардного
джаза. Вокалист группы Макс Липатов буквально накануне вернулся из
насыщенной поездки в Кострому, в силу чего пребывал в преувеличенно
возбуждённом состоянии. Свой несвоевременный выход на сцену он объяснил
кратко, ёрнически пародируя, превративших музыку в бизнес: «Пятница…
пробки».
Тонко выстроенный сет «Беловодья» показывал символический переход
человеческой души из Осени в Зиму. Межсезонье у музыкантов
ассоциировалась с внутренним расколом, вызванным непрояснённостью
отношений со своей «второй половиной». В одной из песен говорилось о
вынужденной замене крыльев на костыли и невозможности оторваться от
земли. Холодное же время года оказалось у «Беловодья» связано с
укреплением в испытаниях. Так, в песне «Зима» закономерным образом
появились «и крылья, и ветер». Музыканты играли так слаженно и
патетично, что кто-то вдруг неожиданно промолвил: «Сейчас бы Баха…» Но
тут же члены команды грянули искусный и экспрессивный проигрыш – и
надобность в немецком композиторе отпала сама собой.
Отсутствие Баха группа компенсировала выступлением ещё одной вокалистки –
Анастасии Филатовой, которая целиком исполнила песню про танцы на краю
ада. После этого номера Макс поздравил публику с Крещением.
«Беловодье» всячески скромничали, называя свой выход лишь «настройкой
перед Лукичём». Когда музыканты сворачивались, администраторы клуба
поставили записи «Калинова Моста». Дима «Лукич» Кузьмин немедленно
ударился в воспоминания: «С Димой Ревякиным мы учились в одном
университете. Я не находил с ним общий язык. Гораздо интереснее мне
общаться с Игорем Цоем». Названного персонажа Дима попросил исполнить
несколько песен. Ничего особо выдающегося Цой так и не
продемонстрировал, не считая лихой словесной эквилибристики и чёткой
артикуляции звуков, что и позволяет «держать зал» в подобных случаях.
Наконец, вышел Лукич. В последние годы он пытался петь на концертах
побольше неизданных вещей, однако на сей раз оказались исполнены едва ли
не все знаковые композиции Димы. Добрались даже до «Лейтенанта
Киреева», «Снова я один» и «Эрекции», которая, впрочем, была прервана
буквально после каждой строчки. «Я уже не помню… В принципе не помню,
когда у меня это было в последний раз», — шутил музыкант.
В Вереске оказалась сыграна бОльшая часть альбома «Девочка и Рысь»:
«Светлячок», «Бабье Лето», «Про дождинки»… «Доплыви» напомнила историю
из жизни соловецкого старца Николая Гурьянова, который явился к
потерпевшему крушение матросу и повелел ему: «Плыви. Доплывёшь. Я за
тебя молюсь». Про «Завял Цветок» Дима сказал, что в эпоху безвременья,
когда гимном России была непонятная мелодия Глинки, под который даже
хоккеисты не вставали, кто-то из знакомых предложил сделать гимном песню
Лукича. «Отлично, здесь даже есть строчки про всех нас – «неудачная
мечта – одно мученье», — парировал Лукич. На этом критика либерального
строя Кузьминым себя не исчерпала. Перед «Михаилом» Дима попросил петь
акцентированно: «Миха – Ил!» «Потому что эта песня посвящена Михаилу
Горбачёву, а он ведь – дерьмо редкостное!!» – неожиданно пояснил Лукич.
 Досталось
и Егору Летову, который одолжил у Чёрного Лукича пару песен. «А здесь я
одну строчку всё-таки от него утаил», — хитро заметил Дима Кузьмин,
приноравливаясь к «Мы идём в тишине». Чтобы не остаться в долгу перед
лидером «Гражданской Обороны», Лукич выдал кавер на «Среди заражённого
логикой мiра». «А что, только ему одному мои песни петь?», — картинно
надулся Дима. А потом вдруг разоткровенничался: «Я вас действительно
всех очень люблю. Потому что – старый дурак. Вот Игорь Фёдорович – он не
такой, к сожалению».
Зато полное единодушие Лукич высказал с Романом Неумоевым чьей балладой
«В Тишине» и закрыл свой концерт в двух отделениях. В этой версии не
было типично неумоевского надрыва и напряжённой чеканности слов. Лукич,
как обычно, сгладил углы и придал песне свою фирменную нежность.
Новых песен игралось немного. Лукич долго извинялся, прежде чем вынести
на суд недавно написанную «Чёрный ёжик и Белая птица». Она справедливо
гласила о том, что сейчас «много сильных, нету смелых» и что «каждый
тянет свою репку».
С особым трепетом многие ожидали «Вересковый мёд», который в стенах
почти одноимённого клуба звучал своеобычно и играл действительно
объединяющую роль.
Денис Ступников, 25.01.2007 Православно-аналитический сайт ПРАВАЯ.RU
|
|
